Ультраромантика: в поисках приключений!
Начнем с оленя. Он появился из чащи, уходящей в устье реки, и обходил разбитую гранитную тропу. Это моя простая прогулка на протяжении реки Колорадо, около дома в Остине, штат Техас, и не смотря на то, что я до этого уже неоднократно бывал тут, до тех пор еще не встречал зверей – таких величественных, таких диких. Мы с Бенедиктом забуксовали и остановились.
Мы уставились на оленя, замечая как он медлительно прогуливался в траве высотой до колен рядом с тропой, а после этого остановился как вкопанный. У него весьма замечательная мускулистая грудь. Высокие и раскидистые острые рога. Шерсть цвета загара, толстая как зимнее пальто. При дыхании у него пар выходил из ноздрей.
В то время, когда я дотянулся телефон, дабы сделать фото, он провалился сквозь землю так же скоро как и показался. Мне стало весьма интересно, из-за чего такие события случаются как раз в то время, когда мы катаемся с Бенедиктом.
В 2006-м в Остине я познакомился с мужчиной, которого кроме этого именуют Поппи, Болти, Джей Би, и кучей вторых различных имен (но которого в данном рассказе из уважения к нему мы будем именовать Бенедикт).
Он был участником и посыльным гонок AlleyCat вместе с выдающимися персонами на тщеславном Euro pro: его байк подчеркивался золотыми подробностями, его мускулистое тело обтягивал белый спандекс. Не обращая внимания на наличие лицензии, которая классифицировала его принадлежность лишь к самому низкому, самому неопытному уровню любителей велогонок, он обычно вовлекал всех, включая меня (бывшего профи), на прогулку выходного дня на хаммере.
Он виделся с девушкой велогонщиком из Сан Антонио, дамой с глазами мягкого зеленого цвета и долгими чёрными волосами и с татуировкой “Fuck” и “Y’all” («В ж..пу вас всех!») на задней стороне бедер. Они полюбили друг друга и переехали в родной дом Бенедикта на берегу реки Коннектикут, и затем я не слышал о нем практически ничего, редко вспоминал о нем за исключением тех редких случаев, в то время, когда кто-нибудь вспоминал историю о личностях, оказавшихся в отечественном окружении среди велосипедистов.
Годы спустя по окончании его отъезда, я более менее забыл о нем, мы с приятелями переросли из бесцельных двадцатилеток в полу-важных взрослых, с полным рабочим днем, формирующимися семьями, во взрослых, каковые неизменно в курсе последних новостей. За трехлетний срок я женился, написал книгу, приобрел дом. Я начал ездить намного меньше. Выстроил офис на заднем дворе. У меня появился сын.
Я начал писать еще одну книгу. Я просыпался рано утром, дабы писать, и глядя на рассветиз офисного окна, я думал о том, как я радостен тем, что мне удалось отыскать себя и выстроить такую успешную взрослую судьбу, и как я за это благодарен. Но полагая все около неизбежной случайностью, ненароком начинаешь думать и обо всем, от чего вы отказались.
Тысячи его последователей в Инстраграмм следовали его тропам.
Нежданно для себя я встретил Бенедикта опять, кликнув в Инстраграмме на фото человека под именем Ультра Романтика. Вместо гладко выбритого привычного лица я заметил персону с близко заросшей бородой. Он ездил на винтажных горных байках со стойками, холстовыми сумками и корзинками по густым лесам и дикой альпийской природе.
Он сломал все преграды и купался обнажённым в тёплых источниках.
Тысячи последователей – я так полагаю, в границах офиса – прошли его тропами. В комментариях указаны что то наподобие «Я жене, что если она, забудь обиду Господи, покинет данный мир раньше меня, как раз так я буду смотреться, и как раз этим я буду заниматься». Я почувствовал то же самое: я решительно обожаю жизнь, но мне наподобие как хочется пожить и его судьбой.
С эмоцией зависти, сомнения и любопытства – был ли Бенедикт таким же романтичным, каким он казался в сети, и стал ли он таким легко живя на копейки, долларов на 10 в сутки, либо же это была прекрасно скрываемая прекрасным фасадом злободневная повседневность, не отличающаяся от моей либо каждый, — я написал ему мэйл. Он ответил сходу. Он заявил, что расстался с брюнеткой , по окончании чего всецело отдался своим страстям в жажде заметить, как на большом растоянии они смогут его завести.
Его страсти включали ветхие велосипеды, кемпинг, история, дамы (в Инстаграм он разместил брачные предложения), и загар ( Бенедикт снимал майку при любой возможности).
Прежде, чем я хорошенько поразмыслил о возможных последствиях и причинах, я задал вопрос Бенедикта, могу ли я присоединиться к нему на протяжении следующего путешествия.
Планирование – не характерная черта Бенедикта. Он значительно чаще где-нибудь в природе, вне доступности действия сервисов и зоны сети айфона. Исходя из этого сообщение всегда прерывается.
И он предпочитает трудиться в четких рамках – имеется точка А и точка Б, и все, что между ними, должно иметь лишь природное происхождение.
Я предпринял самые важные попытки овладеть его непринужденной уверенностью. Не обращая внимания на то, что я только единожды принимал участие в байк-походе, завишу от собственной кредитки и ни при каких обстоятельствах не ночевал в лесной глуши. В то время, когда я послал ему фото предлагаемого мной байка, ветхого велокроссного, которым я пользовался еще в подростковом возрасте для перевозки детской коляски, он просто ответил: «Какой для него максимальный размер шин?».
После этого он обрисовал отечественную предлагаемую автостраду как «лесные дороги и тайные козьи тропы». По поводу экипировки Бенедикт внес предложение скромный ассортимент шерстяной одежды и порекомендовал забрать с собой спальный мешок. На мой вопрос «для чего» он ответил: «Скрываться от скорпионов».
Затем я прекратил задавать ему вопросы.
По окончании приобретённого в магазине рядом с кемпингом бессчётного пойла, от которого сводило желудок, и по прошествии продолжительной ночи, перевоплотившей мой подростковый велик в туристическую машину для приключений, я прилетел в Калифорнию, и в понедельник днем, в первых числах Декабря, я встретился с Бенедиктом в супермаркете Whole Foods Market в Сан-Луис-Обиспо, около природного заповедника, где была его стоянка. Мы встретились с фотографом, любителем приключений, Брайаном Вернором, и его другом Крисом МакНелли, иллюстратором из Сан-Франциско, каковые кроме этого принимали участие в райде, и с Крисом Эллефсоном, что трудится в местной велосипедной компании, Stinner Frameworks, что дал согласие отвезти нас на юг в горы. Грубо говоря, замысел был проехать оттуда на протяжении горного хребта Сьерра Мадре, после этого свернуть к побережью, преодолеть череду крутых и вероломных вершин и прибыть в Санта-Барбару к вечеру четверга.
Позднее, разгрузив байки и впихивая в сумки побольше еды – соус песто с кукурузными лепешками, козий сыр, большое количество шоколадных батончиков, орехи, крупы и сухофрукты – я с опаской подошел к Эллефсону.
«Непохоже на Национальный парк», сообщил я, показывая рукой в сторону золотистых холмов с вкраплениями дубовых рощ.
Да, в том месте в основном пустыня, сообщил Эллефсон.
А… Как по поводу воды?, задал вопрос я.
Воды? хихикнул Эллефсон, практически подтверждая, что, не смотря на то, что он и везет нас в том направлении, он не несет ответственности за то, что будет с нами позже. Может, вам удастся отыскать источник. Но в такую засуху, это фактически нереально.
Я откинул кувшин с водой и выпил её залпом, до боли в животе. После этого закинув ноги на неприлично заваленные сумками байки мы начали продолжительный, медленный подъем по нечистой дороге в горы.
На следующее утро, по окончании бессонной ветреной ночи на вершине открытого хребта, я проснулся и нашёл рядом лужу драгоценной воды, вытекшей из моих пластиковых бутылей. Я кинул взор на непроницаемые кухонные принадлежности Бенедикта из нержавеющей стали и перелил остатки в запасной бутыль.
Вчера вечером, в то время, когда солнце уже село, мы разбили лагерь. А утром продолжили отечественный путь – первый полный сутки в пути. Мы взбирались и взбирались.
Необходимо было пройти до верха 15 миль от начала отечественного путешествия до острия горного хребта, откуда дорога начинает скатываться от бугра до бугра в течении еще 30-ти миль. Практически целый сутки я проехал на пониженной передаче и рядом с Бенедиктом.
Он поведал, что у него ушло шесть лет на то, чтобы выяснить, как устроить собственную жизнь. Лето заставало его в родном доме в Клинтоне, в устье реки Коннектикут, одном из самых нетронутых водоразделов и одном из лучших рыболовецких мест в восточной части прибрежной полосы. В течение многих лет его папа руководил рыбацким траулером, а Бенедикт был его ассистентом, завлекая клиентов, разделывая филе рыб внушительных размеров, чёрной рыбы и морских окуней.
Он получал хорошие деньги, не смотря на то, что он точно не мог сообщить, сколько как раз. Он копил собственные накопления в пластиковых пакетах, закапывая их на заднем дворе, и знает, что возможно жить на 10 000 долларов в год. С наступлением ноября, в то время, когда лодку ставят в док, Бенедикт начинал странствовать.
Вначале его привлекло западное побережье – он проехал от Сан-Франциско до Лос-Анжелеса на велосипеде и поездом, после этого в Остин, где он совершил Рождество в гостях у друзей. В январе, по дороге Амтрак до Седоны, штат Аризона, он разбивал удаленный лагерь на протяжении синглтрека. Весной он приезжает к одному из лучших в мире мест для горного байкинга – Дуранго, штат Колорадо, где он в один раз принимал участие в гонке за команду Колледжа Форт Льюис и взял степень бакалавра по физкультуре.
Сравнительно не так давно он учавствовал в заезде по горным тропам самых высоких гор Колорадо.
Как и предполагалось, путешествия ни при каких обстоятельствах не проходят гладко, без приключений. В калифорнийской Голд Кантри Бенедикт с группой предприняли попытку воссоздать историческую тропу отряда Доннера. Как и в той обреченной экспедиции, приведшей людей к каннибализму, началась метель. Бенедикт с приятелями пережили её, неизменно поддерживая пламя и вырыв пещеры в снегу.
На протяжении поездки в Норвегию, где он пробовал отыскать сообщение с наследием викингов, он пара дней провел в дороге, легко дабы достигнуть фьорда. Вместо этого он отыскал пустырь на берегу, населенный сомалийскими беженцами – после этого, ночью, лиса утащила у него титановую ложку-вилку. В Новой Зеландии вертолет спас его из бушующей реки.
В некоторых случаях, в отсутствие пресной воды, ему приходилось выпивать собственную мочу.
По окончании рассказов Бенедикта о таких злоключениях моя признательность за чувство авантюризма и прекрасные виды, которым я еще сравнительно не так давно наслаждался, начала угасать. Виды притягивали со всех сторон: к западу последовательностями шли рваные зеленые хребты, как и ниже к востоку, а засушливые равнины были окрашены в темно-красные оттенки пустыни. Еще два тысячи и дня дороги футов подъема отделяли нас от отечественной цели на побережье. Я молился, дабы выдержал и мой байк, и моё тело.
Неожиданно я понял, что всегда фиксирую недостаток количество и воды, которое я по капле употребляю.
Лишь по-настоящему прекрасные виды около выручали меня от паники. С заходом солнца опускается пурпурный туман, пропитывая целый пейзаж. В то время, когда мы с треском и грохотом начали спускаться с хребта, стадо напуганных коров взобрались на дорогу перед нами. В то время, когда одна из них споткнулась, Бенедикт со страхом вдохнул.
Он обожает животных, есть вегетарианцем и, более того, поразительно хорошим и сострадательным человеком. Он попросил, дабы мы остановились и пошли пешком.
В то время, когда мы, наконец, дошли до травянистой равнины внизу бугра, мы расстелили собственные мешки перед огромной гором с древними петроглифами. Перед сном я вылизал последние капли воды из собственных запасов. Проходя к собственному мешку, Бенедикт несет собственную помой-му пустую посуду. «Сейчас я соберу собственную мочу», — сообщил он. «Может, вы захотите сделать то же».
Поутру, спускаясь по узкой изувеченной тропке склона, мы нашли ручей. Бенедикт заявил: «Время наполняться!». Мы варили каши из хлопьев и кофе и ели до урчания в желудках.
Бенедикт выскочил из кустистого оврага, держа в руке зеленые листья папоротника, хорошо завернутые в его неизменную бандану.
Крапива! закричал он, словно бы он держал пачку сотенных долларов.
В казанке он обжарил но кокосовом масле добытую жгучую крапиву – «Самая питательная трава в природе», — сообщил он, заметив на моем лице бдительность. – «И вкусная. Диета Бенедикта в основном складывается из еды, которая видится ему на дороге – орехи, каковые он перемалывает и додаёт в блины вместе с собранными ягодами, и свежей зеленью, диким луком, к примеру, в качестве топпинга для пиццы, приготовленной на тлеющих углях.
Мы тянули время, потому что именно сейчас нам это было необходимо и наслаждались завтраком. В то время, когда мы отправились в путь, животы и наши сумки хлюпали. Но не обращая внимания на мою оживление и сытость, я не имел возможности не ощущать жгучую боль в пятках, словно бы сухожилия натерты наждачной бумагой. Я знал, в первых рядах был перекресток, с которого мы должны были продолжать путь через горы к побережью либо же спуститься в равнину.
В то время, когда Брайан поравнялся со мной в пути, я согласился ему, что не хорошо ощущаю себя.
Он дал совет мне не обращать внимания на это. И опередив всех, задал всем ритм дыхания. Я был на грани провала и рисковал остаться без ответов Бенедикта на мои вопросы. Легко ли далось ему ответ принять таковой образ судьбы либо он бежит от чего-то, кого-то?
Имеет ли значение, с чего все началось? Доволен ли он этим?
Я догнал Бенедикта и на ходу начал задавать ему разнообразные индивидуальные вопросы. Он начал с темно-волосой дамы и её нелегкого прошлого. Безотцовщина, и младшие сестра и брат, которых она вырастила. Ребенок, которого она родила, будучи ребёнком. Он поведал, что в эту даму вселился демон, которому ни он, ни она не могли противостоять. Продолжительное время во мраке.
Но, по словам Бенедикта, не обращая внимания на эти неприятности, они стали настоящей парой. Он стал близок с её 14-летним сыном. Летом он ежедневно будил мальчика в 4 утра и проезжали 18 миль до лодки, где трудились до заката солнца.
Дама занималась огородом и садом, и они реализовывали продукты на местном фермерском рынке.
После этого Бенедикт начал говорить не совсем ясно. Он заявил, что эта дама заметила, что ее чёрная сторона переходит на него, и она не имела возможности этого вынести. У него же показалось чувство, что ему пора уходить. Их неспециализированная дорога судьбы, ведущая их к браку, начала разделяться. в один раз он просто отпустил внутренние и социальные предрассудки, как то: отыскать партнера для жизни, выстроить семью, обустроить дом. «В момент, в то время, когда я сделал это, я почувствовал себя свободным.
Я сделал вывод, что с той поры я проживу до конца своей жизни так, как я желаю».
Мы доехали до перевалочного пункта, где я имел возможность пополнить запасы воды. В случае если желал. Мы ехали весьма интенсивно и остановились перевести дыхание.
Целый данный утренний кофеин, витающие в воздухе эндорфины и разреженный горный воздушное пространство и т.д. смешивались в крепкий коктейль, и мы оседлали собственные байки, от души смеясь, как будто бы кучка наркоманов. Брайан посмотрел на меня. Я кивнул, и мы покатились через самую верхнюю точку отечественного путешествия, гору Биг Пайн.
Над нами, в горах висели облака, как будто бы огромное ведро нечистой воды по окончании мытья полов, кидающееся в глаза на фоне лучезарного утреннего неба. Вчера вечером в мерцающем свете мы удачно взобрались на гору Биг Пайн через возвышающиеся леса, то и дело натыкаясь на сосновые шишки размером с футбольные мячи. По окончании кругового спуска по обдуваемым холодным ветром склонам мы нашли укрытие, в основании которого к тому же был ручей.
Последний раз мы подкреплялись утром перед подъемом в гору, исходя из этого мы от души оттянулись, съев все остатки продовольствия и покуривая трубку Бенедикта, которую он сам прекрасным образом вырезал.
Но сейчас вечеринка, казалось, была окончена. Мы продолжительно катились вниз через густой туман, трясясь по горной сбитой дороге, все ниже и ниже, стремясь к Тихому океану, что скоро показался из-за туч. Бенедикт вел нас к дороге на Санта Круз, узкая (но ровная) полоса которой за 4 мили расстояния уходила вниз более чем на 3 000 футов. Мы спускались, груженые собственными вещами, как гонщики с прицепами , преодолевая на спуске повороты, напоминавшие американские горки.
К тому моменту, в то время, когда мы спустились вниз, у меня тряслись руки, и запястья свело судорогой от постоянного положения на ручных тормозах. Мы кричали от восхищения и били друг другу в ладоши, переполненные адреналином.
Только пара миль отделяли нас от пункта назначения, офиса Stinner Frameworks, сходу за Санта Барбарой. Мы проехали через ухоженный парк и начали плавный подъем по Стейджкоуч роуд. На половине пути вверх по бугру мы наткнулись на известную ветхую таверну «Cold Spring Tavern». Мы заказали по бутылке местного портера и тарелке фри с луковыми кольцами.
До тех пор пока мы ели и выпивали, небо потемнело, легкий туман перешел в легкий ливень, и после этого полило.
Возвратившись к себе, пара недель спустя, я наслаждался закатом солнца из-за экрана компьютера. Это путешествие – все еще одно из самых броских воспоминаний в моей жизни, не смотря на то, что я не уверен, чему как раз я обучился и что все это означало. Любому собеседнику за бокалом пива я с наслаждением поведаю подробности.
Для моего байка я заказал новые подробности, дабы готовиться к будущим путешествиям, каковые я еще кроме того на планировал. Сидя в тишине, отпуская мысли в дальние дали, я задаю себе вопрос, как я могу совмещать эти две жизни – ту, которую я обожаю, и вторую, к которой испытываю страсть.
в один раз Бенедикт приехал в Остин и связался со мной. Мы выехали на прогулку, и я постарался заговорить с ним о его будущем. Не о его будущих путешествиях, а о его будущем будущем. Обращаю внимание, что ему 35. Он же неимеетвозможности жить так неизменно?
Либо может? Он имел возможность бы отыскать метод получать деньги на собственной возрастающей популярности, как-то перевоплотить собственные скитания в стабильный доход.
«Да», – сообщил он, и мне на мгновение показалось, что Бенедикт даст мне четкий ответ. – «Было бы легко супер иметь байк, изготовленный под заказ».
На этом и покинем этого закоренелого холостяка.
Таинствен и красив, появляющийся помой-му ниоткуда, а в конечном итоге неизменно рядом и нигде, данный момент, что так сложно поймать. Нужно ли было присутствие Бенедикта в моей жизни, дабы пробудить этого дремлющего зверя? Кое-какие вопросы, на мой взор, лучше оставлять без ответов.
Тогда, как видите, у вас появляется необходимость их отыскать.
